56-летняя Светлана Бондарчук дала откровенное интервью журналистке Саше Сулим, в котором впервые за долгое время подробно рассказала о личной жизни, дочери Варваре, рожденной с диагнозом ДЦП, и своем отношении к суррогатному материнству.
У Светланы двое детей от режиссера Федора Бондарчука: сын Сергей и дочь Варвара. Варя родилась с особенностями развития, и супруги с самого начала решили оградить ее от внимания прессы. Светлана пояснила, что такой путь — это сознательный выбор семьи, продиктованный не слабостью, а, напротив, пониманием ответственности за жизнь ребенка, который будет рядом всегда.
«Только родители вправе выбирать путь для ребенка, для себя — может быть, эгоистично. Все, что я могу сказать: не дай бог это пережить никому и переживать ежедневно», — объяснила ведущая.
Она подчеркнула: невозможно осуждать других родителей за то, как они выбирают жить с подобной ситуацией. Кто-то делится личным опытом открыто, кто-то предпочитает закрытость — оба варианта имеют право на существование. В случае с Варварой они с Федором приняли решение не выставлять личное напоказ, и это не должно вызывать осуждение.
В 2023 году у Светланы и ее нынешнего супруга Сергея Харченко родился сын Петр. Мальчика выносила суррогатная мать — решение, которое вызвало волну критики в Сети. По словам Светланы, такие нападки необоснованны. Она считает, что в вопросах материнства не может быть универсальных рецептов: современные женщины часто сталкиваются с проблемами здоровья, из-за которых традиционная беременность невозможна.
«Очень часто люди вынуждены так сделать по здоровью. Чаще всего есть уважительные причины. Я четко понимала, почему я это не могу [родить], и дело даже не в возрасте. Есть вещи, которые говорят: сейчас это делать нельзя», — рассказала Бондарчук.
Светлана подчеркивает: в ее случае решение было принято не из-за возраста, а по медицинским показаниям. Осуждать за суррогатное материнство она считает несправедливым, особенно когда речь идет о людях, идущих на это не из прихоти, а по жизненным обстоятельствам. При этом она признаёт, что в религиозной среде отношение к подобным практикам остается неоднозначным.
